внешний вид
Их путь начался с рассветом.
Было в этом нечто поэтичное — выходить на рассвете. Как в приключенческих рассказах про отважных героев старого света, как в вестернах, как… как на пост-ядерных пустошах, где выходить за охраняемую, тщательно огороженную территорию после заката настолько же опасно, насколько опасно прыгать в чан с кислотой. Сколько бы Джейн не пыталась облачать в вуаль романтики свою нынешнюю деятельность, дымка рассеивалась ровно в момент появления на горизонте неких фигур. Это могли быть рейдеры, бандиты, или Когти Смерти, пусть за все время после пробуждения она видела всего лишь одного. И становится, конечно, невероятно захватывающе, но уже ни на каплю не романтично. Приходится спешно прятаться за ближайшим камнем и нервно сжимать в руках винтовку, щурясь в оптический прицел. Приходится быстро прыгать в ближайшую яму, зарываясь в довоенный, напрочь пропахший гарью и радиоактивной пылью, мусор, чтобы не дай Бог не заметили. Только молиться Джейн отвыкла давным-давно, посему просто слушала и ждала, остановится ли около ее закладки кто-нибудь. И не цапнет ли за жопу ссаный кротокрыс. Мерзкие подлые твари. Хотя, стейки из них более-менее съедобны.
А, еще — достаточно ли романтично путешествовать в компании обдолбанного гуля? Нет, что вы, сомневаться в его стрелковых способностях Джейн не собиралась, как и в способности постоять за себя в принципе. Чего только стоила первая встреча с мэром, достаточно красноречиво рассказавшая о нем без слов. Однако, она его не знала. А он ее. Она проворачивала дела на его территории, а он позволял. Она чуть не ограбила его самым наглым образом, он же поблагодарил за преданность и внезапно решил, что отправится вместе с ней. Куда? Зачем?
Ладно, это не было такой уж плохой идеей. Пусть первое время Джейн путешествовала одна, но работая в Паре с Валентайном она поняла, что компания скрашивает время. Особенно, бесплатная. Особенно, умеющая не промахиваться дробью по рейдерам. Просто… можно назвать это острым приступом паранойи, пышным цветом расцветшей на руинах старого мира. Престон рвался помогать, потому что Джейн, каким-то чудом, помогла ему. Пайпер было интересно пообщаться с оттаявшей особой из довоенного времени. Валентайн выполнял свою работу. У них у всех были причины.
И у Хэнкока они были. У гуля-наркомана, мэра города отбросов. От этой мысли по спине пробегал легкий холодок — достаточно ли веские у него причины, чтобы помочь ей не сдохнуть, случись что?
Три четверти пути Джейн молчала. Не потому что не хотела говорить, а потому что не могла. Она не солдат, стреляет кое-как после трехдневного обучения, спасибо, Гарви, храни тебя Бог. Она не умеет держать в голове и пустую трепотню, и обстановку вокруг, а жить, от чего-то, хочется. К счастью, молчание спасло им жизни в течении дня минимум дважды. Если для Хэнкока это не будет уважительной причиной игнорирования, то что тогда будет вообще?
Впрочем, судя по всему, мужчина не слишком зацикливался на молчании спутницы, что давало надежду на возможность развить отношения во что-то более… во что-то не такое напряженное с ее стороны. Чертова паранойя. В прошлой жизни такого не было.
По мертвым степям, по разрушенным дорогам и трупам, созданным не ими, под солнцем и теплым, душным ветром двое путников почти добрались до нужного места. Теплицы Грин-Топ, так сказал Престон. Людям нужна помощь. Джейн уже практически прокляла всех этих людей. Они раз за разом отказывались переселяться в Сенкчуари-Хиллз, туда, где есть крыша, еда и вода, где есть защита и перспективы. Цеплялись из последних сил за некогда чужие, но теперь-то уж точно свои! куски земли, отравленной, опасной, не понимая, что жить коммуной проще. Каждый раз приходя в очередное поселение она надеялась на одно — уговорить жителей уйти. Потому что, ебаный Боже, все они почему-то надеялись на нее одну. А у нее и без их фермерских проблем были дела.
И, все же, каждый раз она помогала. Чем могла. В глубине души это казалось лучшим занятием, чем искать мифический Институт, мифическим образом укравший ее сына. А был ли сын? А муж? А была ли жизнь до криокамеры.
Джейн отмахнулась от мыслей, наперед зная, что вернется к ним во снах. А тем временем…
— Ну, ничего так, — хрипло от долгого молчания ответила Джейн, сверяясь с картой своего Пип-боя. Устройство, конечно, невероятно полезное, но такое же невероятно тяжелое. — Это Мальден. Давай зайдем, может найдем чего интересного.
Отказываться от сигареты она не стала, вытянула из пачки одну, достала свою зажигалку, прикурила. Свои сигареты, примерно три целые пачки и еще одна почти законченная, сумку не оттягивали, пусть будут про запас. Халява всегда предпочтительнее. Для мира, где не работает ни один завод и нет ни одной крупной табачной плантации, Джейн слишком часто курит. В горшках они табак выращивают, что ли? Пачки-то купленные.
— Химия никогда не была моей сильной стороной, — а вот от кайфа отказалась. Не вообще, сейчас. Они не закончили, не дошли, не нашли ночлег. Рановато расслабляться.
Пустой город, пустые, разрушенные, обнесенные мародерами дома. И будто сама природа не давала спокойно вздохнуть, сообщая о своих намерениях вспышкой, грохотом и щелчком счетчика Гейгера персонального цифрового ассистента.
— Вот же… — скрипнула Джейн зубами, щурясь, разглядывая стремительно темнеющий горизонт. Кажется, до Грин-Топа они сегодня уже не дойдут. Если вообще есть смысл идти прятаться от радиоактивной грозы в теплицы. Если им вообще позволят там остаться.
Но Хэнкоку было насрать, он же гуль, конечно. Зато на хлам в развалинах не насрать…
Стоп.
— Это школа, — выдох последней порции дыма, потушенный о бетонный осколок окурок. — Провинциальная. Моя была больше.
В Нью-Йорке. Его уничтожили одним из первых. Останься Джейн там, сейчас была бы здесь? Место в Убежище семье Морено выделили только из-за Андре, а он не поехал бы работать в Нью-Йорк, когда есть такое жирное место в Бостоне. Были ли в Нью-Йорке Убежища вообще?
— Это хорошая мысль, — поддержала она мэра, даже без тени иронии. — Нож в живот, конечно, отличный способ решать конфликты, и, конечно, очень эффектный, впечатление производит, но в перспективе слишком… тратит ресурсы, короче. Люди тоже ресурсы.
Сверкнула новая молния, заставляя Джейн уходить вглубь здания, под потолок, чудом оставшийся целым. Испорченные книги, покореженные шкафчики, футбольный мяч, переломанные пополам карандаши. Еще шаг и дверь, взведенный на всякий случай курок пистолета, но за дверью всего лишь школьный туалет.
И мыло в мыльнице.
В такие моменты мародером чувствовала себя она. Всего лишь кусок старого мыла в никому ненужной школе. Таких кусков у нее в сумке было уже два, один из собственного дома, второй из пекарни Бостона. Абсолютное сокровище для мира антисанитарии. Мыло. Просто долбаное мыло. Никто без него не умрет, а она умрет, совершенно неприспособленная к новому порядку вещей.
Пистолет вернулся в набедренную кобуру, снятую с самодельного трупа одинокого Стрелка, мыло отправилось в сумку, снятую с найденного трупа караванщика.
— Мыло, — Джейн вышла из-под крыши, так, чтобы мужчина ее видел, и пожала плечами. — Тебе оно без надобности, радиоактивный дождь лучше любого мыла отбивает всякие запахи.
Вроде смешно, а гроза приближается. Никакого красочного заката, только темные хмурые тучи и перспектива облезть до костей, если не найдешь, где спрятаться.
— Слушай, если твое предложение улететь еще в силе, то я бы его приняла, — посмотрела женщина наверх, придерживая за край свою шляпу. — Но только не здесь. Я видела внутри лестницу, ведущую вниз, там должен быть подвал, это лучшее, что мы можем сейчас найти, так что спускай свою задницу сюда и помоги.
Дожидаться ответа столько же смысла, сколько продолжать стоять под открытым небом, потому вновь доставая пистолет, Джейн направилась в названное место. Из кладовой, почему-то отгороженной стальными тюремными прутьями, действительно вела лестница вниз, к тяжелым двойным дверям. Ступени осветило экраном Пип-боя, раздался шорох сапог по бетонной крошке. Пальцы легли на дверную ручку. Закрыто, но не заперто, и это ситуация Шрёдингера — люди должны были запереться, значит, внутри пусто, но вот животные не запираются и едва ли представляют меньшую опасность. А еще рейдеры любят устраивать ловушки.
Так или иначе, в первую очередь стоит проверить именно этот подвал. Джейн снимает пистолет с предохранителя, гораздо позже, чем нужно, медленно открывает дверь, опасаясь скрипа, и тут же морщится от запаха разложения.
Смрад тухлятины в этом мире тоже может означать несколько вещей — мертвые животные, мертвые люди, мертвые люди с вещами. Всю свою одежду женщина сняла с трупов (кроме нижнего белья довоенного времени), часть крышек, патроны, консервы. Не брезгуй и разбогатеешь, сказал ей как-то обирающий тела незнакомец. И он, к сожалению, был прав.
— Тухлятина, — коротко сказала она подошедшему со спины Хэнкоку, открыла дверь шире и сделала шаг внутрь. [nick]Jane, the Sole Survivor[/nick][status]fucking wasteland[/status][icon]http://sf.uploads.ru/bfOSR.png[/icon][sign]"Never trust a survivor," my father used to warn me, "until you find out what he did to stay alive."[/sign]
