- Если бы я был производителем химии, солнышко, я бы так не выглядел, - осклабился Хэнкок на очередную меткую ремарку Дейзи.  Торговка ответила мэру щербатой гульей улыбочкой. Они могли зубоскалить еще пару часов, перебирая пустые события и фразы, как опытный коммивояжер выискивает в своем  походном саквояже подходящую вещицу, чтобы выставить на обозрение взыскательному покупателю.  Суть состояла в том, что они оба являлись и клиентами, и торговцами.
- Ладно, что с тобой спорить, и целого дня не хватит.
Женщина одарила Хэнкока очередной улыбочкой из своего арсенала, самодовольно, понимая, что этот раунд за ней.
Где-то за набережной Бостона лениво опускалось солнце, окрашивая городские развалины в причудливые оттенки розового и лилового. Осень выдалась на редкость ясной, хотя в Добрососедстве, окруженном высокими довоенными постройками, и днем поддерживался комфортный полумрак. Однако по старой традиции городские огни зажигались только с наступлением сумерек. Местный люд размеренно занимался своими делами – никаких дурных предзнаменований, ничего особенного.
И именно в разгар этого сонного мероприятия за воротами показалась она. Женщина, о судьбе которой в последнюю пару месяцев горожане сложили несколько красивых баек. Кто-то заявлял о лучшей жизни, более пессимистичные кадры изощрялись в подборках мрачного финала.
Первой вошедших заметила Фаренгейт, которая, по своему обыкновению, следовала за начальством безмолвной, угрюмой тенью. Стоило рыжеволосой бестии только едва слышно кашлянуть, как Хэнкок моментально перебросил все внимание на свою верную помощницу. 
Проследив за взглядом Фаренгейт, Джон и вовсе отвернулся от лавочки Дейзи и занялся наблюдением за прибывшими. Он помнил Кэрол в лицо, помнил ее славного муженька, который, как и она, не появлялся в Добрососедстве уже долгое, по меркам Содружества, время, однако не припоминал, видел ли когда-нибудь существо, которое Кэрол сопровождало.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Отредактировано Iserly (24.02.2018 01:25)

Какой-то надлом отличал Кэрол прежнюю о той, что нервно озиралась в поисках непременной опасности. Добрососедство и в прежние времена, в те, когда тут всем заправлял Вик, не являлось местом, куда безопасно привести всю семью в надежде на светлое будущее. Слабые люди, обнищавшие, ленивые, не способные добиться чего-либо в суровом поствоенном обществе, умирали здесь, оставляя своих детей на воспитание даже более опасным незнакомцам или, того хуже, улицам.
Хэнкок находился тут именно затем, чтобы помогать столь неприглядной публике – лишенной крова, крышек, здоровья. Всем, если они могли принять на себя подобие смазанной законодательной системы Темной Стороны Бостона.
Гуль отправился к воротам, ненадолго превратившись в причудливый темный силуэт, за которым неизменно следовала фигура куда более внушительная, обозначавшая свое присутствие также небольшим фонариком из кончика зажженной сигареты.
Процессия вскоре вплотную приблизилась к обломкам кирпичной кладки, что отделяла небольшой пятачок света прямо перед главными воротами от торговой площади с павильонами К.Л.Е.О и Дейзи.
- Ну привет тебе, красавица, - бросил Хэнкок, глядя в упор на прибывших, но обращаясь, судя по всему, к незнакомке.
- Уж такое я бы запомнил. Стало быть, мы не знакомы. О! Кэрол? А тебя я за этим ангелом и не заметил.
Гуль криво ухмыльнулся, положив согнутую в локте руку на кирпичную кладку.
- Чем мы, грешники, обязаны вашему визиту?

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Удивительно долгий и пронзительный взгляд ребенка действовал как камера-обскура.  Во всяком случае, Хэнкоку так показалось, потому что он не стеснялся осматривать девочку, а она, в свою очередь, не очень мельтешила в выборе объекта наибольшего внимания. Эффект камеры заключался в том, что ребенок будто бы не только воспринимал происходящее, но и передавал отдаленные картины чего-то, что уже произошло. Что это было конкретно, никто бы не взялся ответить, однако факт оставался на лицо – ничего хорошего появление Кэрол и ее дочери не сулило.
Поняв, что отвечать на небрежно брошенные фразы малышка не собирается, Хэнкок улыбнулся, оскалив зубы – удивительно крепкие для одного из тех созданий, которым приписываются свойства оживших трупов из довоенных комиксов. Люди обычно не видели разницы между больными и чудовищами,  долголетие вызывало и зависть, и жалость, внешний вид неизменно отталкивал, хотя и не считался чем-то удивительным в постъядерном Бостоне. Так что существование каждого конкретного гуля обещало быть увлекательным, особенно с учетом взаимодействия в мире гладкокожих.
Внушительных размеров сумка, в которой транспортировались такие же большие объемы химии, позволили несколько ослабить тугой узел, который возник вместе с затянувшимся молчанием.
Из темных углов на торговой площади уже вовсю выглядывали местные обитатели, крайне заинтересованные, несмотря на свои дела, происходящим у главных ворот.
Окончательно угловатые попытки как-то наладить общение разрушила Фаренгейт. Иногда Джону казалось, что рыжеволосая чертовка, несмотря на свой хмурый вид и такие же нелицеприятные речи, способна беспрепятственно пробираться ему в голову, чтобы читать мысли.
- А где твой муж? – ровным тоном спросила Фаренгейт у Кэрол, сложив руки на груди.
Джон щелкнул пальцами, отбросив недокуренную сигарету, взглянул сначала на наемницу, затем на гостей, а затем поднял руки ладонями вперед.
- Полегче. Никто тут ни на кого не давит, а! Ответ абсолютно опционален. Мы просто не оставляем наших добрых друзей в беде, если, конечно, они нуждаются в нашей помощи.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Как оказалось, рана была глубже, чем предполагали не сведущие в жизни Кэрол и ее семьи наблюдатели.  Джон выругался про себя, стараясь сохранить нейтралитет, но в сердцах уже определил, как далеко пошлет свою помощницу, чтобы она поняла, как неправильно время от времени проявлять жестокость. Рыжеволосую реакция начальства и гостей, похоже, ничуть не смутила. Она продолжала молча курить, щуря глаза от плотного дымового облака.
- Без обид. – Тут же ответил Хэнкок. – Химия у нас надолго не задерживается. - Гуль было решил, что на этом их тяжелое противостояние без единой физической жертвы окончится. Кэрол передаст сумку – ей будет предоставлена соответствующая благодарность.
Но как бы не так!
Головы управителей Добрососедства вновь опустились, взгляды были направлены на девочку…Которая умела говорить. Ее откровение на некоторое время выбило Хэнкока из колеи. Он сухо кашлянул в кулак, но затем все же принял вид сосредоточенный и спокойный, словно ко всему и всегда относился именно так – безропотный слуга народа.
- Сожалею. – Голос гуля стал чище и ниже, однако по уродливой физиономии мутным черным глазам вряд ли можно было определить,  тронула ли смерть мужа Кэрол Джона.
Он встречался с подобным почти всю свою жизнь, казавшуюся пустой даже сейчас, в стенах возведенного им храма для брошенных и неугодных. Трагедия Кэрол являла собой случай наиболее распространенный. На Пустошах, да и в Бостоне, полным-полно тварей, которым позарез необходимо добраться до чужого добра. Такие не останавливаются, даже если им предоставить весомый аргумент в виде семейных ценностей. Вот и выходило так, что семьи лишались кормильцев, родители отпрысков, жены мужей, а дети становились сиротами.
Хэнкок был одним из немногих, кто смотрел в глаза потерянных и утративших, кто встречал их проблему с  готовностью оказать помощь. Не просто послушать о том, как идут дела, но предлагать решение проблемы. Конечно, многое в суровом Добрососедстве зависело от состояния самого потерпевшего. Иной раз попадались случаи, когда человек утрачивал всякую надежду на более-менее достойное существование. Их Джон также не винил. По его личному мнению, люди имели право делать все что хотели, если это не переходило пути чужим свободам. Но все же за анархией нужен глаз да глаз…
Иногда нуждающиеся отказывались от протянутой руки, считая, что их проблемы – закрытая тема. Кто имел право лезть к ним в душу? Нередки были случаи и тех, кто кусал единственную спасительную соломинку. Короче говоря, вариаций на изломе привычного существования имелась масса, и к каждому конкретному случаю требовался индивидуальный подход.
- Нам надо зайти внутрь, потолковать, сколько мы можем дать сегодня за твои гостинцы. – Особо долго не раздумывая, заявил Хэнкок и кивнул в сторону Старого Капитолия.
- Боюсь,  в карманах я такие большие суммы не ношу, - он деланно порыскал по подкладке сюртука. – Но уверен, что мне есть, чем тебя порадовать.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Отредактировано Iserly (28.02.2018 15:52)

- О-о-о, новый дом! Как это звучит! Как много смысла, а ведь фраза такая расхожая. Это тебе не просто убежище на день, это – дом. Местечко что надо. – Гуль удовлетворенно зафыркал, попыхивая дымом от только что зажжённой сигареты. Вскоре, помимо постоянного пушера, ему явно понадобится поставщик сигарет. Уже не первый раз Хэнкока заботил этот вопрос, однако заботы об окружающих, о родном Добрососедстве, обычно не давали надолго сконцентрироваться на чем-то еще.
Хотя многие знали, что пару раз господин мэр покидал город на неопределенный срок. Для особо ушлых подобный факт означал интересную возможность, изгои общества же надеялись, что это временные меры. В конце концов, каждому нужен отдых.
Никто, кроме, пожалуй, Фаренгейт,  не знал, куда обычно выбирается Хэнкок в поисках душевного равновесия или, наоборот, познания. Он же крайне аккуратно вел себя снаружи, чтобы привлечь ненужное внимание.
Помощница закатила глаза, едва услышав очередную тираду. И Джон поспешно прикусил язык. При нынешних обстоятельствах давить абсурдностью на убитую горем вдову не стоило.
- Я мог бы послать с вами кого-нибудь, чтобы дорога не оказалась такой…Неожиданно неприятной. Хех. Знаю-знаю, мы сами себе местечко выбрали не ахти, но теперь-то ничего не поделаешь. – Джон потянул на себя потрескавшуюся эмалированную дверь и пропустил дам вперед. После улицы воздух в  старом капитолии мог показаться спертым и душным. Однако в обычное время здесь, напротив, стояла приятная прохлада.
Придержав за собой дверь, последней внутрь зашла Фаренгейт. Один вид начальства заставил прохлаждающихся внутри дружинников прийти в чувства и встать на ноги. Кое-кто из них кинул нечто негромкое и простенькое в приветствие Кэрол, но ни один не отважился на диалог. Не то время. Они это видели. Может, по неожиданно появившейся в столь сомнительной компании девочке, может, по вековой усталости, что за решительно короткое время собралась в облике ее матери.
Хэнкок неспешно повел гостей на второй этаж, по древней, но по-прежнему крепкой лестнице, ступени которой, однако, предательски поскрипывали, точно ощущали тяжесть каждого шага.
В конце пути их ждал своеобразный кабинет, даже днем погруженный во мрак. Сейчас тут разливался желтый, приглушенный свет. На втором этаже также ощущалась приятная прохлада и устойчивый запах каких-то ароматных сигарет… А может, не только их.
Так как к приходу Кэрол и уж тем более ее девочки Хэнкок не успел должным образом подготовиться, он указал на софу, чтобы дамы не дожидались оплаты стоя.
- Показывай, что у тебя. – Небрежно кинул господин мэр, посматривая на площадь сквозь щели на забитом окне.
- И не беспокойся за своего Мотылька, - он подмигнул, быстро обернувшись. – Тут уже ничего не испортишь больше того, что уже сделано…Или как-то так.
[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Интересно, какими разными они были. Как по-разному выдерживали горе, как подавали свои мысли. Джон перевел взгляд на девочку. Его черные глаза блеснули в скупом свете, словно у мэра возникла занятная мыслишка.
По какой-то причине Виола имела что-то против оказания помощи. Хэнкок в данном случае не разделял решения матери слепо следовать за вектором движения в виде ребенка.
Подойдя к девочке ближе, гуль чуть склонился, чтобы получше разглядеть бледное личико. Чистая кожа, аккуратные черты, но эти глаза… На неподготовленного собеседника, не исследовавшего Содружество, они бы непременно нагнали жуть.
- Ты, стало быть, тут начальник, Мотылек? – хрипло поинтересовался Джон, а затем разогнулся, выпустив дым через едва разомкнутые в улыбке зубы.
Тем временем Фаренгейт исследовала оказавшиеся на журнальном столе, заставленном бутылками, картами, россыпью патронов и таблеток, препараты, которые принесла Кэрол. Женщина осматривала ампулы, инъекции и ингаляторы с особым вниманием, как будто сама проводила жизненно важный эксперимент.
- Годится, - хмуро отозвалась помощница мэра. – Все по делу.
- Славно, - не оборачиваясь.
– Что скажешь, киллер? – он обратился к Виоле, склонив голову набок.
[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Какая-то зловещая тоска промелькнула в мутных, как у рыб, во всем многообразии разложенных  вдоль побережья у залива Массачусетс, глазах гуля. И тут же на изуродованной физиономии, как рваная рана, появилась хищная улыбочка. В принципе, подобной мимикой мог похвастаться любой, кого радиационное заражение коснулось в достаточной мере, однако в большинстве своем гули не любили демонстрировать открытую принадлежность к тем, кого гладкокожие называли дикими. Хэнкок, похоже, рациональностью не отличался.
- Да мы же просто дурачимся, Кэрол! – не глядя на женщину, сообщил Джон.
Он чуть расслабился, когда ребенок, вняв замечанию матери, закрыл глаза, будто собираясь с силами.
Кэрол, кажется, говорила, что они спешили в новый дом, так что стоило закончить с процедурой обмена и пожелать дамам безопасного пути. Джон искренне надеялся, что вскоре еще непременно увидит Кэрол в Добрососедстве…А не в виде добычи радтараканов, где-то в руинах.
Неожиданно в поле зрения гуля оказались коротенькие детские пальчики, прорезавшие мутные лучи света, которые принадлежали неопределённому источнику. То ли масляной лампе, то ли свечам, то ли фонарю. Хэнкок помедлил: в силу некоторых обстоятельств он имел довольно  небольшой опыт в общении с детьми. Раньше крохи его боготворили. Он, подражая мальчику из какой-то сказочной страны, где русалки, индейцы и пресловутый Капитан Крюк, словно демонстрировал им возможность вырасти и не утратить свою суть. Взрослых, занудных и обремененных извечными «делами», подрастающее поколение оценивало иначе. А ему не гнушалось показывать заветные тайники с цветными стеклышками и довоенными игрушками, допускать до своих сложных, но дико увлекательных игр. Но почему-то теперь все это казалось таким далеким, что даже память о солнечных деньках, проведенных за прятками у подножия трибун Даймонд-Сити, воспринималась как виденный накануне сон.
Молчание мэра растянулось всего на пару коротких моментов. В следующий миг он протянул ребенку руку и коснулся пальцев своими. Уверенно, но при этом весьма мягко, чтобы не спугнуть ненароком малышку. Хотя что-то и подсказывало ему, что Виола за последнее время видела вещи и похуже.
[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Хэнкок наблюдал за ребенком с неподдельным интересом. Казалось, время немного замедлилось, а голос присутствовавших в офисе женщин отошли на задний план. Не то чтобы он удивился такому пристальному вниманию к своей скромной персоне, однако даже мэр Добрососедства не утратил способности удивляться простым, казалось бы, вещам.
Гуль не противился осмотру и руку поворачивал ровно тогда, когда чувствовал давление маленьких пальчиков девочки.
В какой-то момент его необычно затяжное молчание могло сойти за преддверие некой угрозы. Но судя по тому, как быстро та же Фаренгейт утратила всякий интерес к взаимодействию начальника и ребенка, беспокоиться было особо не из-за чего. Женщина продолжала осматривать «гостинцы», производя в уме не самые простые расчеты. Это была ее маленькая сверхспособность: в мире, где почти каждый второй не умел произведение деление на целые числа даже в столбик, рыжая бестия выделялась недюжинным талантом в расчетах. Притом совершала их Фаренгейт в уме, как всегда, в молчании. Она еще много чего скрывала за этой маской из угрюмости, и отчасти была даже рада тому, что ее начальство перехватывало все внимание на себя. Хэнкок хоть и не умел так ловко считать в уме, однако обладал недюжинным умением связывать слова, да так ловко, что люди – вот незадача! – верили.
Управлять Добрососедством на пару им было комфортнее всего. Как правило, Джон и Фаренгейт умели прийти к компромиссу по любому вопросу.
Наблюдая за поведением Виолы, Хэнкок пришел к выводу, что девочка больше напоминает своего отца. Оливер был хорошим парнем. Несмотря на его сомнительное прошлое – хотя  кого за пределами Даймонд-Сити могло удивить темное пятно в послужном списке? -  люди его любили. Несмотря на непривычную манеру держаться, он вел себя вежливо, когда подобное действительно принималось во внимание. Жаль, что хорошие люди уходят так быстро. 
Джон нахмурился.  Только когда девочка вновь заговорила, он смог взять себя в руки.
Гуль почти не чувствовал текстуру шелковистой детской кожи, но видел синяки и ссадины, которые оставляет тяжелый труд. Выживание на просторах Содружество. Некоторые по-прежнему уважали честный труд, пусть изготовление химии ханжи приравнивали к части криминалитета. Джон не приравнивал. По его мнению, люди имели право делать что угодно, чтобы выжить.
- Ты сомневаешься, что я жив, капитан? – с рассеянной улыбкой, на удивление вкрадчиво поинтересовался Джон.
- Иногда я тоже в этом сомневаюсь. – Буркнула из полумрака Фаренейт.
- А тебя никто не спрашивал, солнышко. 
Очередной вопрос девочки вогнал господина мэра в ступор. Он неопределенно хрюкнул, затем почесал затылок свободной рукой, о чем-то  глубоко задумавшись.
- Если только ты считаешь, что я такой уж плохой. – Наконец отозвался гуль.
Накрыв руку девочки второй ладонью,  Хэнкок резко опустился на корточки, чтобы оказаться с девочкой на одном уровне.
- Как насчет тебя, Мотылек?
[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Хриплый гулий смех звучал в тот момент, когда девочка то ли сжалась, то ли приняла боевую стойку, как никогда задорно. Но Джон решил не затягивать с нанесением оскорблений, все же малышка произвела на него хорошее впечатление, а опыт подсказывал, что бойким детишкам за благо не переходить дорогу. Маленькие они или нет, а внезапный удар под коленку взбодрит кого угодно, тем более гуля,  крепость костей которого  вызывает определенные сомнения.
- Так потому что я еще не умер! Но будешь пробовать то, что готовит твоя мама, так скоро будешь выглядеть именно так. – С деланной серьезностью ответил Хэнкок и, быстро отняв руку, несильно щелкнул Виолу по носу. Однако более уже не смеялся.
Гуль встал, хрустнув коленями, и снова потянулся к сигаретам.
- Мы плохие ровно тогда, когда лишаем кого-либо их свободы. Так что будь умницей и не давай спуску всякому д…Нехорошим людям. Тогда вырастешь хорошей девочкой и заодно покажешь быдлу, где раки зимуют!
Телохранительница мэра с сочувствием покачала головой. Она уселась на диван напротив Кэрол и теперь с интересом поглядывала на шахматную доску, разложенную у самого края стола. Как ни странно, все фигуры на поле имели вид "боевой" - их не просто расставили в беспорядке. Кто-то так и не довел партию до конца.
- Мое предложение в силе, - щелкнуло кремниевое колёсико поблескивающей золотом в болезненном свете зажигалки. Теперь Хэнкок обращался к матери Виолы. Еще секунду спустя смотрел на нее сквозь неплотную завесу серого дыма.
-  Если тебе нужна помощь, чтобы добраться до дома и поддерживать его безопасность, это можно устроить. Мои дружинники совсем разжиреют, если будут толпами сновать по нашим тихим улочкам. Я могу им доверять. А вы мне?

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Отредактировано Iserly (05.03.2018 22:15)

- Хм, - выглянув из завесы дыма, Хэнкок снова воззрился на девочку. На этот раз взгляд был мутным, а лицо – лишенным какого бы то ни было выражения. Дым  свободно тек сквозь разомкнутые зубы и провал вместо носа, а Джон не торопился высказываться по обозначенному событию.
Опыт намекал, что ситуация, связанная с безвременной кончиной Оливера, пусть и была замаскирована под рядовое нападение рейдеров, скрывала за собой куда больше одного из случаев банального насилия.
- Нет, не думаю, - поколебавшись, ответил Хэнкок. Голос в этот раз звучал глухо, словно секунды хватило, чтобы полностью изменить его личность. Одной сигаретной затяжки. Неверные тени принимали образы химерических тварей и могли, при наличии должного воображения, рассказать историю несчастной семьи с самого начала. Поведать о нарастающем ужасе, о том, как хрупкой девочке пришлось схватиться за инструмент, чтобы использовать его в качестве оружия. Не сделай она так, вероятно, Хэнкок не разговаривал бы сейчас ни с Виолой, ни с Кэрол. Семья канула бы в небытие, присоединилась к  тысячам несчастных, не только к тем, кому Джон так и не смог помочь, но к тем, чья о чьей участи узнали бы только голодные радтараканы.
- Семья – это то, что принадлежит нам по праву с рождения. Довольно странно считать, что кто-то может отнять ее безнаказанно. Как тебе кажется? -  в том, как гуль произносил слова  вроде «безнаказанно», крылось нечто зловещее. Он говорил о том, как можно справиться с ситуацией вроде сложившейся. Ответить на кровавую расправу еще более кровавой.
- Плохой человек не будет долго переживать из-за того, что навредил кому-то. Иногда он даже не видит разницы между мелкой ложью во спасение и массовым убийством невинных. Разница лишь в том, видим ли мы.
Господин мэр снял треуголку и бросил ее на стол, мгновенно вызвав волнение пыли. Жирные темные хлопья бешено закрутились в желтом свете, как перепуганная стая крыс. Пройдя к столу, Джон опустился на диван, положив голень согнутой ноги на колено другой.
- А какая разница? – склонив голову набок, довольно резким тоном ответствовал Джон. Его несколько возмутил подобный вопрос со стороны Кэрол.
- Что тебя смущает? Что они могут оказаться «не людьми»? Мои люди не кроткие овечки, это правда, но обычно мое слово для них что-то да значит. – Он прибеднялся, так как приказы мэра сомнениям не подвергались. В городе и окрестностях имелись личности, которых слепая верность Добрососедству и его принципам вводили в исступление. Но так уж получилось, что Джон хорошо их знал.
- Мотылек. Подойди.  – Хэнкок поманил девочку рукой и указал на шахматную доску.
- Знаешь, что это?

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Оправдания Кэрол показались Джону еще более подозрительными. Там, где она видела гигантскую разницу, он видел какую-то несправедливость. Расистов среди гладкокожих имелось в достатке, пожалуй, еще с тех пор, когда ни гулей, ни синтов, ни супермутантов не существовало. Впрочем, по поводу терпимости к последним Хэнкок допускал некоторые уточнения. Супермутанты и правда не отличались  пониманием и  желанием сосуществовать с другими обитателями Содружества. Но все же людей, которые «чувствовали разницу», мэр Добрососедства просто не терпел.
Однако, вопреки расхожему мнению, Джон также умел отделять зерна от плевел и хорошо понимал ситуацию Кэрол. Он не винил женщину. Кто бы мог? Она стала вдовой и с ребенком на руках.  В Содружестве  это смертный приговор.
- Верно,  - решив не отвечать поставщице, Хэнкок снова внимательно наблюдал за девочкой.
- Шахматы. Твой папа не был таким уж простаком, если знал правила. Развивает стратегическое мышление, если следуешь правилам и умеешь считать ходы. – Он  снова указал на поле. Потертые от времени фигуры представляли собой наиболее классическую версию – почти безликие формы, лаконичные, черные и красные, с узнаваемыми абрисами, которые четко вырисовывались на фоне чуть размытых очертаний иных предметов на столе.
Подождав, пока Виола приблизится, Джон тронул ферзя, который занимал одну из клеток почти на самой середине поля.
С другой стороны стола словно очнулась от мрачного молчания Фаренгейт. Теперь женщина придвинулась ближе, зажав сигарету в зубах, и с интересом наблюдала за доской.
В центре поблескивала эмаль белой ладьи. И рыжеволосая кисло усмехнулась, предугадывая, как поступит мэр.
- Ты многое из этого поняла? – ход прошел по диагонали, и ферзь взял ладью.  Ничем не покрытое донышко фигуры громко стукнуло по крышке игрового поля. Подхватив белую ладью средним и безымянным пальцами, Хэнкок отправил ее на стол, к остальному мусору.
- Ты за это дорого заплатишь…  - прокомментировала ход Фаренгейт.
- Иногда я сам не понимаю, что происходит.  Но это не никому не мешает. Будешь играть в шахматы, сможешь думать наперед, так что и гнус носа не подточит.
Похоже, свой ход Фаренгейт решила приберечь для другого раза.
- Итак, вернемся к нашим подарочкам. Если этой красотке нравится, что она видит, и я слова против не скажу. Итак.  Могу отсыпать все крышками.  Есть также пушки, патроны, еда, чистая вода… За эту партию выйдет много. Ты уверена, что сможешь все донести? – гуль хмыкнул.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Отредактировано Iserly (07.03.2018 22:02)

Глупо было надеяться на то, что в Содружестве вообще существуют люди, до сих пор знающие правила игры. После Войны многие развлекательные составляющие жизни отпали сами собой, как атавизм, предоставив центральное место в дальнейшем развитии человечества делам более приземленным. Конечно, долгое время выжившие шахматисты не спешили расставаться со своим любимым делом. Таким образом, память о некоторых известных в довоенное время вещах имела шанс на выживание. Но с добычей предметов в нынешнее время все шло несколько сложнее. Как сказала Виола, в их семье недоставало некоторых фигур, а это, определенно, затрудняло игру.
- Что ж, уже кое-что… - задумчиво сообщил Хэнкок. Он кивнул и снова выпустил изо рта облачко дыма. Их с Фаренгейт партия затянулась. Возможно, они так друг к другу привыкли, что знали все ходы партнера наперед, но не решались этого признавать. Во всяком случае, теперь.
- Добро. - Подытожил гуль, махнув рукой в сторону помощницы. Хотя большую часть его наставлений Кэрол и ее дочь решили проигнорировать, он не видел причин удерживать их насильно, прикрывая вполне объяснимое, человеческое беспокойство, какими-то байками и должностными обязанностями. Они в его спектакль не поверили. И Джон не имел права просить остаться напрямую. В конце концов, он уже видел подобное и привык к тому, что зачастую люди неразумно ведут себя именно после сильных потрясений.
- Солнышко, набери Кэрол столько, сколько себе считаешься. Но если что-то не понравится – сразу ко мне.
Хэнкок повертел в руках треуголку и снова водрузил ее себе на голову.
- Надеюсь, ты еще дашь мне пару уроков по шахматам, а, Мотылек? – с ухмылкой, впрочем, без особого интереса спросил гуль, поглядывая из-под полей шляпы на девочку.
К тому моменту Фаренгейт быстро поднялась со своего места, затушила сигарету и размеренным шагом направилась в сторону лестницы, чтобы, пустившись, предоставить Кэрол хорошую плату за поставку.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Дни в Добрососедстве протекали своим чередом. И если на улицах кого-то находили с проломленной головой или изрешеченного пулеметной очередью, местные не спешили бить тревогу.
Городок справлялся и с более серьезными угрозами. Если убийц знали,  у преступлений находились свидетели, либо улики, указывавшие на конкретную персону, за свершение правосудия брался мистер мэр лично.
Горожанам нравилось, как он, не колеблясь, расправлялся со смутьянами и психами. Так они чувствовали себя в безопасности. Убийства и грабежи забывались, но через некоторое время на их место приходили следующие. Замкнутый круг, как невидимый купол, накладывал мрачную тень на поселение в центре Бостона.
Джон всегда с радостью привечал такие ценные кадры как Кэрол, а после знакомства с маленькой Виолой с охотой общался и с девочкой. Для своего возраста малышка обладала интересным набором знаний. Она не стеснялась общаться с изгоями, которые выглядели неприглядно для лучших представителей Содружества. И чудовища отвечали крошке взаимной признательностью. Вот только…
Месяцы утекали подобно песку, просачивающемуся сквозь пальцы, и визиты матери и дочери становились реже.  Подобное не рассматривалось Хэнкоком как повод для тревоги. Нет. У него имелись другие дела, как и у большей части жителей Добрососедства, а потому в тот самый день, когда девочка оказалась в преддверии одна, никто не обратил на это должного внимания.
И все же Фаренгейт – безмолвная тень, стена, у которой присутствуют не только уши, но и остальные органы восприятия, позволяющие составить полную картину происходящего, - бросила Джону пару слов на счет визита Виолы. Мимоходом, хотя и не забыла упомянуть о том, что в этот раз девочка пришла одна.
Пожав плечами, господин мэр быстро бросил послеобеденную порцию  винта и, закуривая по пути, направился вниз. Пожалуй, торопливо, видимо, его все же удивило описанное помощницей обстоятельство.
- Ты уже ничего не боишься. И как только дети так быстро растут… - приветственно провел гуль, махнув рукой с сигаретой. Он облокотился на дверь, ведшую в капитолий.
- Как там Кэрол? - тут его зоркие глаза выцедили из полумрака поблескивавший предмет, явно не подходящий Виоле. От расслабленного, немного заискивающего тона не осталось и следа. Вмиг мэр Добрососедства будто затянул невидимые веревочки, которые позволяли ему не распадаться на каждому шагу. Он сложил руки на груди, расправил плечи. Черные глаза смотрели с прищуром.
- Зачем это тебе?

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]

Внушительная сумка. Загнанный, тревожный вид, царапины…Весь вид девочки подводил Хэнкока к закономерной мысли. Вот только в Содружестве большую часть памятных моментов – как например, смерть Оливера – решал случай, безразличный ко всякому из живущих. Одним госпожа Фортуна улыбалась, позволяя добиваться многого, иных лишала жизни, несмотря на старательные уговоры.
Джон только надеялся, что в этот раз метафорическая стерва не обратила свой пристальный взор на мать девочки.
- Хе. И ты думала, что отобьёшься от кого-то ножом? – гуль сложил руки на груди и осуждающе покачал головой.
- Я бы посмеялся…Да вот не стану. – Тем временем девочка подошла почти вплотную, и тут Джон обратил внимание на то, что глаз Виолы занавешен волосами не просто так.
- А ну… - менторским тоном начал он, указав рукой на плотную паутину челки.
- Что это?  - трогать ребенка мэр, конечно же, не собирался, во всяком случае пока, покуда его желание помочь ближнему не перевесило взваленный на плечи управленца стоицизм, который как бы говорил: «Если ты будешь выбирать любимчиков, кто-то обязательно это заметит».
После истории с Виком никому, вернее, большей части жителей Добрососедства и окрестностей не хотелось прибегать к методу под названием «массовая бойня», но любая революция, по опыту поколений, подразумевала насильственные жертвы.  Постъядерное сообщество не прощало слабостей, а подобные рано или поздно обнаруживались у именитых стоиков.
Точно в знак солидарности Джон подозрительно огляделся, постаравшись за раз определить, стал ли их с девочкой разговор достоянием общественности.
Повезло.
- За мной…Расскажешь все внутри. И попробуй только сигани прочь…Найду.  – По счастью, вход в здание находился аккурат за спиной гуля. Он плечом толкнул дверь и поманил за собой Виолу. Сегодня капитолий выглядел на удивление безлюдным. Дружинники разбежались кто куда, но Хэнкок несильно беспокоился за собственное благополучие. Параноиком он не являлся. Пока.

[nick]Hancock[/nick][status]Oh! I'm feral now! [/status][icon]https://image.ibb.co/kqqU6S/Jonh.png[/icon][sign]Сказали "добрый вечер", стоит ли за такое зарезать? [/sign]